Клип построен на смене локаций: участники группы оказываются то на грязной заправке, то в роскошном театре. Соответственно, у каждого из участников есть две ипостаси. На заправке они слегка угрюмые «дети улиц» в заляпанных краской кожаных и джинсовых куртках, украшенных английскими булавками, и кожаных штанах, с которых свисают цепи, с цепочками на шеях. В театре они надменные холёные «красавчики» то в ярких цветных, то в чёрно-белых дорогих классических костюмах с тяжелыми перстнями на пальцах. Причём в клипе присутствует множество намёков на то, что в обеих ипостасях они связаны с криминалом.
Клип начинается с того, что участники группы в одежде «детей улиц» стоят на фоне заправки. Краска на ней облупилась, некоторые буквы надписи SELF SERVICE (самообслуживание) будто готовы отвалиться. На заправке клубится туман. Потом мы перемещаемся и видим одного из участников группы (Бэкхёна), стоящего на крыше заправки, отставив бедро в сторону и положив руку в карман кожаных штанов с цепями. На нём черная куртка с неоново-желтыми вставками.
Бэкхён, одетый в красные кожаные штаны, черную куртку, к рукаву которой приделан белый кусок ткани с черными иероглифами, и носящий вишневого цвета волосы, спадающие на лицо, начинает петь, и все «дети улиц» принимаются танцевать. Их движения резкие, отрывистые, почти агрессивные. Пока они танцуют, мы иногда видим крупным планом лицо поющего парня, лицо человека в чёрной балаклаве, парня на крыше заправки, любующегося полной луной, на фоне которой клубится туман. В один момент Бэкхёна сменяет Чен. Затем по очереди появляются то танцующие «дети улиц», то «надменные красавчики», со скучающим видом сидящие в темном зале театра, попивающие алкоголь из стаканов, а потом встающие со своих мест и расходящиеся в разные стороны.
Начинает читать рэп другой «ребенок улицы»: парень в черных джинсах и джинсовой куртке, с крупными белыми бусами на шее, с белыми кисточками, свисающими с пояса (Кай). У него серые волосы и длинная чёлка. Он очень быстро шевелит руками в такт своей читке, резко и агрессивно двигаясь. Теперь он же в ипостаси «красавчика» сначала в костюме-тройке малинового цвета, танцующий с остальными «красавчиками», потом в сером костюме в тонкую белую полоску, с надменным видом направляющий на нас пистолет. Мы снова видим его танцующим в образе «ребёнка улиц». На секунду появляются двое «детей улиц» – Бэкхён и Сюмин — в черных куртках с неоновыми вставками, стоящие на каких-то балках и с пренебрежением смотрящие на нас сверху вниз. Они направляют на нас пистолеты: один чёрный, другой белый.
Теперь видим поющего Сюмина, лежащего в черном жакете и белом свитере на ковре посреди разбросанных карт, часов с цепочкой, книг рядом с красным дисковым телефоном, сидящего в зале, танцующего с другими «красавчиками» в ярких костюмах (на нём самом чёрная водолазка и белый костюм-двойка). На секунду становятся видны крупным планом руки с направленными друг на друга прозрачными пистолетами, наполненными золотистой жидкостью, больше всего похожей на дорогой алкоголь. Чен медленно, с наслаждением отпивает из стакана, заполненного золотистой жидкостью и льдом.
На припеве то «дети улиц», то «красавчики» исполняют один и тот же танец. Их движения очень чувственные и медленные, будто соблазняющие. Каждый из них держит одну руку «пистолетом», вращает бедрами, изображает выстрел из пальцев в нас, а затем проводит «пистолетом» из пальцев по своей коже, усмехаясь. В промежутках между танцами видим «детей улиц», уходящих с заправки, и «красавчиков», уходящих из театра; и те, и те настороженно оборачиваются. Один из «красавчиков» прячет за спиной пистолет. Видим множество свёрнутых трубочками пачек купюр долларов США, лежащих вперемешку с игральными картами. «Дитя улиц» Бэкхён смотрит в сторону, словно бы слегка испуганно, а потом переводит взгляд на нас. Чен двумя пальцами удерживает червовую семёрку (масть карт, изображающую красное сердце), лукаво глядя на нас. Двое «детей улиц» – снова Бэкхён и Сюмин – смотрят на пылающий костёр, разожжённый прямо на заправке, а затем швыряют в него свернутые пачки купюр,из-за чего
костёр поднимается ещё выше. Куда-то приезжает и останавливается винтажная машина мятного цвета с открытым верхом. Из неё выпрыгивают «дети улиц». Двое из них, Дио, сидящий за рулем, и Кай, сидящий на пассажирском сиденье, обмениваются встревоженными взглядами. Все, кроме темноволосого водителя, уходят в здание, рядом с которым стоит машина.
Начало нового куплета. По очереди видим то «детей улиц», то «красавчиков» — то в ярких, то в чёрно-белых костюмах, и в промежутках между танцами их же поодиночке. У «красавчика», который поёт сейчас, – Сухо – каштановые волосы с длинной встрепанной чёлкой, винтажный бежевый пиджак с рукавами из другой ткани, на которой есть черные с золотым узоры. Он сидит, будто задумавшись, в кресле в помещении с множеством винтажных телевизоров и музыкальной аппаратуры. Позади него расписанная в духе ренессанса стена и старинный глобус, рядом с ним столик, на котором стоит практически пустой стеклянный графин и куб из двух видов стекла: красного и прозрачного. Показывают крупным планом лицо Сухо с осветлённой челкой, в белой рубашке и черном жилете, затем уже знакомого нам «красавчика», лежащего на ковре – Сюмина. На этот раз он держит у уха трубку красного телефона, будто ожидая ответа на звонок. Поющий сейчас Сухо задумчиво вглядывается в красно-прозрачный куб. Два «красавчика», один в белом пальто, другой в чёрной куртке (Сухо и Дио соответственно), стоят в чёрно-белом помещении спиной к спине. В руке у Сухо прозрачный пистолет с золотистой жидкостью. Снова танцуют «красавчики» то в ярких, то в чёрно-белых одеждах, причём переходы между ними не нарушают общего рисунка танца.
Начинается партия другого участника группы – Дио. Сухо в белом пальто роняет белые цветы на человека в черной форме и балаклаве, лежащего у его ног. Два месяца сходятся рожками друг к другу на ночном небе, окружённые белыми облаками; темноволосый водитель «детей улиц» в зелёной куртке, чью партию мы сейчас слышим, встревоженно смотрит на нас; его глаза блестят. «Красавчик» в белом пальто с лёгкой улыбкой направляет прозрачный пистолет с золотистой жидкостью на человека, лежащего у его ног; Дио, водитель «детей улиц», сидит на красном прицепе грузовика; глаз одного из парней, черный, с выраженным эпикантусом, крупным планом, через который будто просвечивает изображение какого-то механизма; «дети улиц» танцуют в чёрно-белом холле здания – поющий Дио в центре прикладывает руки к груди и прикрывает глаза, все остальные танцуют, встав в круг спиной к нему; красно-прозрачный куб поблёскивает в лучах света; парень заканчивает петь свою партию, сидя рядом с заправкой, прикрывая глаза и раскачиваясь, будто от избытка чувств.
Начинается рэп-партия. В чёрно-белое помещение, где два парня стоят спиной друг к другу, заходят трое мужчин в черной форме и балаклавах, с пистолетами. Рэп читает Чанёль – парень с черными волосами, длинной чёлкой и тонкими чертами лица. Он в ипостаси то «красавчика», то «ребёнка улиц», при этом все остальные танцуют вокруг него. Иногда он один оказывается в красной тускло освещённой комнате, где за его спиной раскачивается большая золотая люстра. Читая рэп, парень агрессивно жестикулирует, практически выплевывает слова. Он с ещё двумя парнями-«детьми улиц» выходит из-за угла и направляет прозрачные пистолеты на целый десяток мужчин в формах и балаклавах с настоящим оружием. Бэк-вокал поёт Сехун, парень с гладко зачесанными назад чёрными волосами, в коричнево-зелёной куртке в клетку, синем свитере, с серебристыми цепочками на шее; он сидит в комнате с раритетной музыкальной аппаратурой и покачивает алкоголем в стакане. «Красавчики» в чёрно-белом замирают, пригнувшись к полу; «красавчик» – Сухо – в белой рубашке и чёрном жилете оборачивается, шагая под конвоем целой толпы мужчин в чёрной форме; он же покачивает алкоголем в стакане, с усмешкой глядя на нас.
Начинается припев. «Дети улиц» снова исполняют танец с медленными развязными движениями, руками-«пистолетами». Они, не стесняясь, берутся за пах и качают бедрами. Трое «детей улиц» (Чен, Сюмин, Бэкхён), стоя спинами друг к другу, направляют прозрачные пистолеты на обступивших их мужчин в форме и балаклавах; затем мы видим, как они направляют пистолеты то друг на друга, то на мужчин в балаклавах, то на нас. Танцуют «красавчики» в ярких костюмах; их движения значительно скромнее, они держат руки в карманах и движениями ног отбивают ритм припева. Крупным планом показано лицо человека в балаклаве; его глаза голубовато-серые. Он снимает балаклаву, и оказывается, что под ней прячется один из «детей улиц» — парень с вишневыми волосами и серебристыми сережками-колечками (вновь Сюмин). Два парня, один в ипостаси «красавчика», с начесанными на лоб волосами (Бэкхён), другой «дитя улиц» с волосами, торчащими вверх (Сюмин), стоят друг напротив друга, глядя в глаза и направив пистолеты. «Дети улиц» танцуют на уже знакомой нам заправке. Красно-оранжевая роза падает на человека в балаклаве, лежащего на полу, но под ней внезапно оказывается стакан, и она падает в него.
Переход. Лепестки красно-оранжевой розы летят в темноте слева направо; мы снова видим Сухо и Дио, в белом пальто и чёрной куртке, стоящих спинами друг к другу. Поёт парень в чёрной куртке, – Дио– глядя перед собой с выражением отчаяния. А вот он же, сидящий на прицепе грузовика и в зрительном зале. Печальный Сухо с каштановой чёлкой стоит в помещении с золотой люстрой, со стенами, раскрашенными в духе Ренессанса; он присоединяется к партии. Грустные «дети улиц» замерли на фоне заправки. Трое «детей улиц» в кожаных куртках и свитера (Сехун, Сухо, Чанёль) на секунду оказываются за решёткой, а затем выходят из здания. Один из них (Сехун) держит в руке большую жёлтую сумку и будто собирается кинуть её, по-видимому, в винтажную машину мятного цвета. Мы видим, как она выезжает с места перед зданием; на ее багажнике – огромное количество красных и синих цветов.
Во время последнего припева камера вращается, поэтому иногда мы видим происходящее как бы «боком». «Дети улиц» танцуют на фоне заправки, всё так же дерзко и чувственно, двигая бёдрами, сделав «пальцы-пистолеты». Тот же танец исполняют «красавчики» в ярких костюмах. Водитель «детей улиц» оборачивается, глядя на нас сквозь цветы на багажнике. Трое «детей улиц», окружённые мужчинами в балаклавах, поют, оборачиваясь к нам; двое «детей улиц» (Сехун и Кай) танцуют на фоне заправки, и у одного из них в зубах зажата красная роза; «дети улиц» выносят из здания букеты из разнообразных цветов и небрежно швыряют их в багажник. Сухо сидит в помещении с винтажной аудиоаппаратурой; «красавчики» расходятся в разные стороны в зрительном зале; «дети улиц» танцуют то в холле здания, то на фоне заправки; на короткие мгновения показывают парней: один из них (Сехун) разглядывает и нюхает синие цветы, другой (Кай) прогуливается за решёткой, где, по-видимому, располагается оранжерея, третий (Сюмин) показывает бубновую семёрку, Сехун стоит, опираясь на заполненный цветами багажник; «дети улиц» выезжают с парковки возле здания с огромным количеством цветов. «Дети улиц» продолжают танцевать на фоне заправки; их «водитель» выливает красную жидкость из прозрачного куба, а затем сидит на заполненном цветами багажнике, хмуро глядя на нас. Один из «детей улиц» стоит на крыше заправки, глядя вниз. «Дети улиц» синхронно поворачиваются боком, «выстреливают» вправо и уходят к заправке.
В конце клипа возникает на чёрном фоне вращающееся изображение бриллианта. Затем появляется белая надпись – название группы и песни: EXO – Love Shot
***
Автор описания: Влада А.
ссылка на видео: